Опыт прощения
Была в моей жизни одна «заноза» в мозгу — два-три раза в неделю я обязательно вспоминал одного, – как я называл его, – «человечка», и эти воспоминания не были приятными, они отнимали силы, немного по чуть-чуть, как-будто комар высасывает из тебя кровь по капельке. В общем, это было неприятно и доставляло психологический дискомфорт. «Человечек» этот был из моего далекого прошлого, мой бывший начальник, прикидывавшийся моим другом-приятелем. Мы очень плохо расстались, прощальный разговор состоял из оскорблений в мой адрес, а я ничего не ответил тогда, и потом очень жалел. Потом мы не нигде не встречались долгие годы, но эти оскорбления были со мной, мне хотелось отомстить, унизить его и я знал как это можно сделать. Он писал диссертацию, и я знал какие места откуда он «заимствовал» не ссылаясь на первоисточники, и мог бы это озвучить при самых разных обстоятельствах. Такие картины мести возникали в моей голове. Все-таки я понимал, что это довольно затратно энергетически — нужно куда-то ходить, писать и т.п., а у меня сейчас совсем другая жизнь, про другое, о другом, и эта справедливость мне по большому счету не нужна. Эмоции были и они не проходили, я говорил о них на психотерапевтических сеансах, пытаясь разобраться когда их становится больше, когда меньше, при каких обстоятельствах появляются, о чем намекают, за год они немного попритихли, но все равно оставались и «зудели».
Два неожиданных прозрения одно за другим в корне поменяли мои отношения с «занозой». На одном сеансе терапии я понимаю, что ставлю перед собой нереальную задачу — забыть «человечка», но при этом его не прощать. Осеняет какая-то невозможность такого поворота событий. Понимаю, что, наверное, без прощения не обойтись…
Когда-то в юности у мня были очень сложные отношения с отцом, мы могли не разговаривать месяцами, при этом я мог мысленно спорить с ним, что-то ему доказывать. В последние лет пять его жизни мы примирились, потом он скоропостижно умер. Однажды проезжая мимо кладбища, на котором он похоронен, я поймал себя на простом наблюдении — я не вспоминаю его, вообще. Что бы это значило? — думаю одно — наши отношения полностью завершены. И вот я сравнил, мои отношения с «человечком» все время дают о себе знать, ноют, зудят, а отец не напоминает о себе вообще. Мне бы хотелось, чтобы и с «человечком» было также. Простить? Нет, хотелось просто забыть. Взрыв — забыть без прощения, видимо, не получится.
И второе прозрение, примерно через пару сеансов. Думаю, вот я вижу ситуацию нашего разрыва со своей точки зрения, для меня это вот так, такими были наши отношения и я могу их описать, вдруг задаюсь вопросом — а как он видел наши отношения. Как-то раньше такой вопрос мне и в голову не приходил, не задавался я им. Вдруг понимаю, что скорее всего он воспринимал наши отношения как очень близкие, насколько это было для него возможно, на фоне того, что скорее всего в его жизни по настоящему близких отношений и не было никогда. И из такого понимания его видения нашего конфликта, мне становится понятной и его реакция в конфликте — крики, обвинения в мой адрес, требования денег — в общем, истерика.
Два прозрения, к которым я шел довольно долго, и меня «отпускает», комар мести перестает высасывать из меня кровь, в моих воспоминаниях уже нет той энергии, они не имеют того эмоционального заряда злости, что раньше. «Человечек» трансформировался в обычного человека. Жду момента, когда неожиданно для себя замечу, что не вспоминал его очень давно.
